Фармацевтика оказалась на пороге большого кризиса?

Между устаревшей моделью разработки «блокбастеров» от всех недугов и необходимостью персонификации фармацевтики образовался вакуум, который эксперты называют «долиной смерти».
Полвека назад постоянно появлялись всё новые и новые лекарства , будь то таблетки для снижения давления, для контроля сахара в крови или от различных инфекций.

В наши дни процесс разработки нового лекарства стоит около 1 млрд долларов и занимает до 15 лет.

При этом фармацевтические компании сокращают расходы, а ученые всерьез опасаются, что в будущем человечество может столкнуться с недостатком необходимых лекарств.

Глава Всемирной организации здравоохранения Маркарет Чань в прошлом году предупреждала, что мир постепенно движется к так называемой «пост-антибиотиковой эпохе», когда каждый антибиотик ввиду устойчивости микробов может стать бесполезным, а многие самые обычные заболевания станут неизлечимыми.

С другой стороны, вместе со старением населения диагностируется всё больше случаев болезни Альцгеймера и Паркинсона, лечить которые пока не научились.

Неработающая модель

Фармацевтическая индустрия больше не может работать методом так называемого «блокбастера» — когда огромные суммы денег тратятся на разработку инновационного лекарства для лечения большого количества людей, а попутно покрываются расходы, связанные с неудачными экспериментами. Такие лекарства-блокбастеры, как правило, быстро окупают расходы на свою разработку.

Впрочем, в последние годы эта модель всё чаще оказывается неэффективной. В девяти случаях из 10 эксперименты с формулами, которые кажутся перспективными на первый взгляд, в конечном счете, заканчиваются провалом.

В прошлом фармацевтические гиганты шли по пути наименьшего сопротивления и предпочитали работать с веществами, которые можно быстро исследовать, создать на их основе лекарственные препараты и пустить в массовое производство.

Сегодня проблема для производителей усугубляется еще и тем, что наиболее продаваемые и дорогие лекарства защищены патентами, срок действия которых подходит к концу.

Бизнес вредит науке?

«Мы не достаточно хорошо разбираемся в болезнях и не понимаем, как действуют уже существующие лекарства, — говорит профессор Час Бунтра из Оксфордского университета. — Возьмите парацетамол, например. Мы все его принимаем, но до сих пор не знаем, как он действует».

По словам профессора Бунтры, поиск в организме необходимого белка, на который бы воздействовал тот или иной препарат, больше всего напоминает лотерею.

«В человеческом организме более 20 тыс. различных белков, и каждый из них может являться объектом научного исследования», — говорит он. Другая проблема, по словам профессора, состоит в том, что над разработкой одного препарата могут работать сразу несколько разных фармацевтических групп, и в этом случае не избежать дублирования.

«Мы не публикуем неудачные результаты исследования или делаем это слишком поздно, — признает профессор. — В результате другие ученые, другие компании работают над той же самой проблемой, бездарно тратя ресурсы и деньги».

Профессор Патрик Валланс, президент по научно-исследовательской деятельности компании GlaxoSmithKline, считает, что фармацевтическая индустрия напротив стала более открытой. «Мы публикуем результаты исследований, мы даем возможность ознакомиться с нашей работой», — утверждает представитель GSK.

GlaxoSmithKline, например, обнародовала результаты работы по поиску новых лекарств от малярии, опубликовав список 13,5 тысяч веществ, способных подавлять рост возбудителя заболевания.

Профессор Валланс говорит, что это было сделано как раз для того, чтобы объединить усилия в решении этой непростой задачи. «Почему бы не дать всем желающим посмотреть на результаты исследования, может быть, у них получится то, что не удалось нам?» — рассуждает Патрик Валланс.

Группа профессора Бунтры тоже приняла решение обнародовать результаты своих удачных и неудачных экспериментов.

Движение вперед

Профессор Пол Уоркмэн из британского Института исследования рака отмечает проблему недофинансирования отрасли.

«С одной стороны, есть исследования и инновации. С другой, — коммерческий успех и польза людям. Недостаточное финансирование и большое количество неудачных исследований ведут к тому, что образуется вакуум между этими двумя составляющими. Некоторые из нас называют этот вакуум «долиной смерти», — говорит профессор Уоркмэн.

Одна из возможностей преодолеть этот вакуум — обратиться за финансированием в благотворительные организации.

Профессор Уоркмэн работает в организации, где многие процессы — от исследований до разработки лекарств — проходят под одной крышей.

По его словам, его организация не всем занимается в одиночку, нередко прибегая к помощи компаний-партнеров на разных этапах деятельности.

Пол Уоркмэн уверен: наука не стоит на месте. «Наука ведет нас в противоположном от «лекарств-блокбастеров» направлении, в сторону персонализированной медицины, — говорит он. — На основе генетического теста можно будет определить, какое лекарство подойдет тому или иному пациенту».

«Немногие пациенты этим воспользуются, но эффект будет значительным», — считает Уоркмэн.

Все новые модели разработки лекарств объединяет одно — для успешной работы необходимо сотрудничество разных организаций.

Профессор Валланс из GlaxoSmithKline согласен с тем, что на ранних стадиях разработки сложных лекарств сотрудничество необходимо, однако впоследствии оно неминуемо обернется конкуренцией.

Смитха Мундасад
Би-би-си, Радио 4